• Casino онлайн
• Игровой автомат роял игл играть

Игровой автомат Royal Treasures играть в казино Вулкан онлайн

Сознание Блэйза избирало цели с бесстрастным расчетом, присущим машинам. Чтобы худо-бедно поживиться, нужно забрасывать сеть и грести чохом. Оружие он наверняка использовал при первой же возможности, проявляя при этом изрядную сноровку. Блэйз, с той или иной вероятностью, мог сказать, чем закончится дело. Стрелок, однако, был далек от того, чтобы палить напропалую. Кто-то объявлен вне закона на той или иной планете, еще меньше — в розыске. Костлявые рыбешки, что плавают на мелководье, почти несъедобные... И вообще парень производил впечатление человека, что долго не раздумывает, прежде чем выбить из кого-то мозги. Свинцовые пчелы впивались в беззащитные тела, разрывали жилеты, защищавшие от лазеров, но неспособные совладать с кинетической энергией движущейся пули. Эта публика собиралась, чтобы обсудить-провернуть свои темные делишки. Вероятно, каким-то внутренним чутьем некоторые особи понимали, что два пистолета, покоящихся в кобурах на поясе гостя, имеют к его спокойствию и неторопливой походке самое прямое отношение. Вероятно, в круглой безволосой голове кружились самые тривиальные соображения. Стрелок сохранял хладнокровную сосредоточенность, ведь он работал. Просто вы оказались в неподходящий час в неподходящем месте. В конце концов, они оказались настолько глупы, что состояли в охране Одного Из Самых Мерзких Ублюдков, какого Блэйз (впрочем, не он один) видел в жизни. Стрелок размахнулся и, что есть силы швырнул нож, метя в означенную выпуклость. Но у Блэйза не было ни времени, ни охоты на сумбурную деятельность. Как стрелку стало известно, именно здесь обретался некто более крупный. Но и руки Блэйза — грубые, покрытые шрамами, с длинными сильными пальцами — и сами, в некотором роде, являлись грозным оружием.

Книга Высшая лига убийц

Блэйз не произносил и, пожалуй, не думал ничего подобного. Главная — и, вероятно, последняя — глупость заключалась в том, что они не сообразили бежать, куда глаза глядят, едва стрелок достал оружие. Взгляд уцепился за нее, точно утопающий за спасательный круг. Однако, даже если все это не впечатляло какого-либо забияку, он, рано или поздно, натыкался па взгляд незнакомца. Гангстеры выхватили бластеры и, о горе им, кинулись защищать босса. Оный взгляд имел твердость и консистенцию кувалды, надолго пригвождая драчуна к стулу, который тот вознамеривался покинуть. К счастью, это оказались не лучшие охранники, каковых упомянутый шеф мог бы нанять (вероятно, по причине врожденной скупости, ставшей притчей во языцех — теперь-то он наверняка об этом пожалел). Да, у него были патроны, но менять обойму означало почти немедленно проститься с жизнью. Эксцессы затухали сами собой, так и не появившись на свет, ибо являлись мертворожденными.

На безопасности не стоит экономить, лучшим доказательством чему служили лазеры, бестолково мелькающие в обход главной цели. Головорезы один за другим падали на пол: кто с простреленным черепом, кто с продырявленным жилетом противобластерной защиты... Какие-то минуты спустя они обменяются тревожными суждениями, ну а пока... За годы форсированной практики стрелок усвоил, что рано или поздно патроны заканчиваются. Да, у него был второй пистолет, но пускать его в дело означало истратить страховку и, возможно, проститься с жизнью немногим позднее. Телохранителей оставалось не меньше дюжины: прижимистый босс, по-видимому, рассчитывал подавить противника количеством, а не умением. Эти мысли пронеслись за одно неуловимое мгновение, когда рука — опередив с решением хозяина — уже тянула наружу содержимое ножен. Лезвие было длинным, чуть искривленным, заточенным до бритвенной остроты. Некоторые посетители, посвятившие разглядыванию визитера больше времени, нежели прочие (по глупости, из праздного ли любопытства — не столь важно), приходили к одному и тому же закономерному выводу. Смертоносные лучи вскипятили выпивку за стойкой бара, прожгли портьеры и наряду с ними двух-трех посетителей. Тогда как батареи бластера хватает на полсотни зарядов. Казалось, сколь бы эффектно нож ни смотрелся, защиту от лазера он представлял смехотворную. По здравом размышлении, профессия гостя не оставляла места для сомнений. Впрочем, пару раз лазеры сверкнули в считанных сантиметрах от Блэйза. Именно это, собственно, происходило с Блэйзом и окружающими. Однако Блэйз представлял до мельчайших деталей, что ему следует сделать. Именно в этом, как пи странно, заключалась их слабость. Несколько охранников сбились в кучку на расстоянии нескольких метров. Это не преступник, хотя черта пролегала слишком близко (и в любой момент могла быть нарушена, как, очевидно, случалось не раз). — Той суммы, что я получу, ты не перебьешь, — сказал Громобой. Он рассчитывал получить награду, в сравнении с которой деньги полиции казались никчемной формальностью.

Да, что ни говори, он избрал чрезвычайно опасную профессию. Вместо того чтобы рассредоточиться — по крайней мере, попытаться, потому, как размеры заведения не предполагали масштабных маневров, — они столпились дружной, но весьма уязвимой гурьбой. Нет, сегодня он стоял на стороне Закона, а вовсе не ВНЕ. Собственно, то НЕЧТО, что возлежало на обширном диване, обладало силуэтом в весьма формальной степени. Толкались и всячески, хотя и непреднамеренно, друг другу мешали. Тем не менее, признаками законопослушности выступал не накрахмаленный воротничок, не патетичное выражение лица... Блэйз почти не сомневался, что жертва выберет самый занюханный и дешевый док, битком набитый разномастным отребьем... Первый, не особо предвзятый взгляд, вызывал ассоциации, связанные с формами жизни, зародившимися на планетах с повышенной гравитацией. Более того, некоторые опасались пускать в ход оружие; их коллеги так спешили занять лучшую позицию, что, даже не подозревая о том, оказывались на линии огня. Должно быть, со стороны стрелок казался разъяренным демоном — воплощением ярости — быстрым и неуловимым, скалящим клыки, разящим стальным жалом. Несколько угодили Блэйзу в лицо — он прищурился, чтобы уберечь глаза, и продолжил работу. Большинство громких преступлений совершались людьми в белых воротничках, с торжественно-серьезными минами. Где самый занюханный док, там соответственно самый паршивый салун на три ближайших парсека. Эдакие беспозвоночные, передвигающиеся в большей степени ползком, нежели посредством конечностей. Я заплачу вдвое против той суммы, что дают фараоны. Было очевидно, что многие охранники держат бластеры едва ли не впервые в жизни. Казалось, он находился в нескольких местах одновременно; наблюдатели тщетно пытались уследить за его перемещениями. Это были хищники, но пищевые предпочтения стрелка также не отдавали травой. Парень родился хищником, на род же его деятельности повлиял господин Случай. Блэйз Троуп по прозвищу Громобой, собственной персоной. Силуэт подразумевал голову, туловище и конечности, более или менее совместимые с анатомией большинства гуманоидов. Закон Законом, его никто не отменял, однако основную сумму Громобой рассчитывал получить от родителей девочек, похищенных Пронырой. Я не присел бы рядом, будь ты последним живым существом во всей Галактике... Мы виделись один-единственный раз, не обмолвились и словом. Улыбка оплыла по физиономии Дика, как масло на сковороде. Блэйз чувствовал себя волком, проникшим в курятник. Вот Блэйз ЗДЕСЬ, выдирает нож из-под ребер очередного бедолаги; вот Блэйз ТАМ, погружает клинок в чьё-то горло; вот Блэйз снова ЗДЕСЬ, неуловимым движением разрезает сухожилия... Вместо этого, по причинам, известным ему одному, Блэйз встал на защиту Закона. Оный персонаж походил на громадный, бесформенный бурдюк, под завязку наполненный жиром. Ироничное прозвище Проныра, выдуманное каким-то шутником, шло с ним по жизни, тогда как имена сменялись одно за другим. Детей нашли — за многие парсеки от дома, — но родители жаждали возмездия. Мне недосуг было с тобой разбираться — в противном случае ты не разложил бы здесь свою тушу и не трепал бы языком, отнимая мое время. Крохотные глазки, спрятанные меж жирных складок, стрельнули по сторонам. Горела не чья-то шкура, а его собственная: дело худо.

Book of Ra Игровые автоматы играть бесплатно без регистрации.

Перехватив нож, он прыгнул на ближайший стол и, словно с трамплина, рухнул в гущу бестолкового стада. Стрелка окружили кричащие рты, судорожно машущие конечности, животы и грудины, вспоротые ножом, но, как правило, пронзенные смертоносными лучами... Каждое движение продолжало предшествующее и, соответственно, начинало последующее Стрелок не колебался, не думал над выбором цели. Не исключено, оттого, что охотиться на безобидных млекопитающих не представляло интереса. Преступников, над снимками которых стояла жирная черная надпись: «WANTED». Эти слова притягивали стрелка подобно изысканному аромату. Просто сидеть на диване было проблематично само по себе. Отчасти Блэйз выступал в роли наемного убийцы, что его ничуть не смущало. Глаза — о, здесь присутствовали разнообразные органы зрения, воплощавшие как антропоморфическую сущность обладателей, так и не вполне таковую: фасетчатые буркала, объективы, радары, шарики на усиках, большие черные провалы... В таких местах собиралась та же портовая шваль, будто затхлый климат более всего подходил для их жизнедеятельности. На Блэйза не глядели даже те, что находились в непосредственной близости. Взгляд посетителей находил в облике незнакомца все новые и новые детали, ответственные за столь рисковое поведение. Глазки грозили раздвинуть жир и повиснуть на оптических нервах — так Дик боялся. Портовые сборы и впрямь отличались дешевизной, однако оплатить стоянку менее чем за сутки было невозможно. — Скажи, пусть убираются к бесу, — проворчал Громобой. Но исчезло что-то другое, что люди принимали как должное, оказываясь в неизменном недоумении, когда это нечто куда-то девалось. Отложили стаканы, карты, кости (и прочие атрибуты азартных игр, родившихся на доброй дюжине миров Обитаемой Вселенной). Вероятно, это тысячный портовый кабак, где ему довелось побывать, или что-то около того. Физиономии — лица, волосатые морды, слизистые рыла, больше похожие на грибковую плесень, — другие, но суть не менялась. Отовсюду доносились залповые раскаты хохота или тех невообразимых звуков (бульканья, кваканья, лаянья...), что заменяли Иным смех. Всякий раз волна интереса сменялась показным равнодушием. Небезопасно таращиться на высокого мужчину, чистокровного homo sapiens без имплантантов и генетических модификаций, что без опаски перемещается по космической гавани, небезопасность коей сомнительно восполнялась дешевизной ее доков. Это, впрочем, было куда милосерднее, нежели то, ЧТО с толстым извращенцем сделают родители пострадавших детей. Дик это прекрасно понимал, потому, как дураком отнюдь не являлся. Такие ублюдки не преуспевали бы на своем мерзостном поприще, если бы их «продукты» не пользовались популярностью. Трусливых и подлых, рассчитывающих на то, что об их грязных грешках никто не узнает. Охотник мог подстроить «шальную пулю» в любой момент, однако не спешил. Громобой двинулся к дивану, переступая через стулья, посуду и распластанных Иных, как живых, так и тела, которым повезло значительно меньше, им прийти в сознание уже не представится возможным. Проныра пытался стать меньше истинных размеров, ничуть в том не преуспев. Троуп хотел ответить, но из кармана донеслась мелодичная трель. «Стукач» профессионально вытянул шею, не уступавшую в пластичности резине. Как ты помнишь, оная плата распространяется на одни земные сутки, не меньше — Девица хитро подмигнула. Да, владельцы станции вели себя на редкость недостойно.

Посетители притихли, обернувшись как по команде к двери. Сдаться на милость правосудия означало для него примерно то же, что и собственноручно подписать смертный приговор. За те преступления, что он совершил, ВСЕ планеты Федерации предполагали смертную казнь — путем поджарки на электрическом стуле. В число «клиентов» входили влиятельные персоны — мэры, шерифы, даже сенаторы. Но толстяк уцелел в ситуации, до предела насыщенной «прискорбными случайностями». На шестах крутились танцовщицы: Иные и земные девушки. — Однако теперь я понял, что они глубоко заблуждаются. Тем дальше бегут от охотников, и те преследуют их до самого края Галактики. Извини, что тревожу тебя по пустякам, но местные грубияны требуют, чтобы мы оплатили стоянку или немедленно освободили док. Глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к смрадному полумраку салуна. Посетители замерли, ожидая, что вот-вот ударит молния. Иные перемежали homo sapiens в пропорции один к четырем. Троуп нашарил взглядом Шнайдера: тот копался на диване, совершив мягчайшую посадку (и лишний раз подтвердив свое прозвище). Блэйзу было бы удобнее, если бы Проныра погиб в связи с «несчастным случаем». А третья вошла в переносицу — ни сантиметром ниже, ни сантиметром выше. Они находились в том же доке, но в другом заведении, куда более «изысканном». Затем, меняя тему, поинтересовался: — Скажи, зачем тебе эти старомодные огнестрельные штуки? Они выделялись на узком лице, состоявшем, казалось, исключительно из угловатых костей и черной щетины. Глядя на худую, небритую физиономию, можно было с полным правом сделать вывод, что ее владелец промышляет чем-то кощунственным, балансируя на грани Закона. Сей персонаж был информатором, «платным осведомителем» — такие обитают в каждом доке. — Тебя считают снобом, — повторил «стукач», натянуто улыбаясь. Чем страшнее прозвище и хуже репутация, тем сильнее дрожат негодяи. Следовательно, до прибытия хозяина судно в полной безопасности.   Они крепились к косякам пружинами и сразу же смыкались, стоило их отпустить. Дик истошно вопил, (крики походили на женские), махал немощными конечностями, короткими, почти атрофировавшимися, благодаря чему поднимался все выше, подобно уродливому воздушному шару. Мертвецы парили в невесомости, вытаращив обвиняющие глаза. Вокруг, будто невиданный град, сыпались всевозможные предметы. Охотника окатило багровыми брызгами со всех четырех сторон. Две пули угодили в грудь, преодолев на пути к сердцу слой жира. На сей раз охотник, собирался исполнить волю Закона буквально. Наконец, отключить гравитацию в подворотне не представлялось возможным. Оные глаза были ярко-желтыми, с красноватым оттенком. По каким-то необъяснимым причинам род занятий отражался на внешности. Собственное прозвище Блэйза проистекало из тех же стрелковых предпочтений. Решив, что вот-вот состоится старт, портовые крысы уберутся восвояси.  

Студенистые телеса расплывались, принимая очертания мебели. Кожа — годами не знавшая ультрафиолета — имела нездоровый желтый оттенок, какой можно увидеть на шляпках ядовитых грибов. Многим хотелось прикончить эту тушу после минуты созерцания. Он охотно выполнил бы работу и за треть суммы, что ему обещали. Подобно шоу-бизнесу, в этом деле также имелись свои звезды. Лицо представляло собой нагромождения складок, в которых с трудом угадывались подбородок, губы, нос... Некоторые — как правило, владельцы цирков и музеев анатомических аномалий — предлагали хорошие деньги. В эпоху торжества медицины, когда любой, кому позволяли средства, мог получить любую фигуру, какую желал. Поскольку охотник встречал Шнайдера прежде, недоразумений не предвиделось. Столик Проныры размещался в укромном уголке, своего рода «кабинете». Меж посетителей пробежал тревожный шепоток — бриз, предваряющий бурю. Имена особо прославившихся охотников были у всех на слуху. Если взять в качестве примера дрянной салун, то здесь о Блэйзе наслышаны практически все.

Но жирдяй не собирался ничего менять, благодаря чему приближался вплотную к Иным. Впрочем, на плакатах с надписью «WANTED» красовалось не это лицо. Громобой видел снимок неважного качества, приобретенный по случаю. Телохранители облюбовали кресла или преимущественно сгрудились у стен. Но никто доселе не имел чести лицезреть стрелка воочию. Его воззрения представляли для окружающих инопланетную грамоту. То, что предстало воочию, заметно отличалось от снимка. Бар не мог похвалиться дополнительным выходом, потому как примыкал к переборкам станции. Троуп внимательно следил, чтобы не отдавить завсегдатаям ноги, щупальца или суставчатые клешни. Не совершая резких движений, Блэйз опустил руки вдоль корпуса. Впрочем, описываемое существо принадлежало к человеческому виду, сколь бы кому-либо ни хотелось поверить в обратное... За безобразной внешностью таились вполне традиционная анатомия, ДНК и — невероятно! Вероятно, жир брал своё, в который раз отвоевывая манящие пустоты. Появление охотника, конечно, не осталось незамеченным. Его провожали недобрыми взглядами, реже — ворчанием. Затем, кашлянув, прочел монолог, который подготовил минуту назад: — Дик Шнайдер. Охотник лукавил в одном — ни один суд не оправдает Дика Проныру. Кроме того, заказчики заплатят в том единственном случае, если толстяк будет убит «при задержании».

FoE Ответ – все главы — Библиотека

— сердце, человечности в коем было не больше, чем в дальнем уголке разума гхола-убийцы. Теперь физиономия представляла собой нечто среднее между первоначальным состоянием и пластической модернизацией. Вы состоите в Международном Уголовном Розыске ввиду совершенных вами тяжких преступлений. А равно — не оказывать сопротивления и остаться в живых. В особенности тот, что находится на одной из планет, где Шнайдер особо расстарался. В любом случае то безобразие, что находилось непосредственно ПОД головой, Троуп ни с чем бы не спутал — другой такой туши не сыскать во всем Приграничье. Последнее предполагает судебное разбирательство, в ходе которого, не исключено, вас оправдают. Я, Блэйз Троуп, беру на себя расходы на транспортировку. Блэйз имел право определить суд по своему усмотрению... Зашли на кружечку пива, поболтать с корешами, и вот — не думали, не гадали...» Смерть трудилась с Блэйзом бок о бок. Оттолкнувшись от ближайшей поверхности, он нырнул под бластер противника и ударил кулаком в солнечное сплетение. Блэйз не утруждался намеренными проверками, толстяк вертелся на зрительной периферии. Охранники, словно утопающие, хватались за посетителей, а кое-кто использовал Иных в качестве щитов. Выжившие вели себя неоднозначно: спокойно, храня молчание, либо, напротив, развешивая в невесомости гроздья ругательств. Гравитация вцепилась в загривок и потащила вниз, небрежно вернув телу естественный вес. Громобой успел сгруппироваться, поэтому возвращение гравитации не стало для него причиной травм. Шары срывались с невидимых нитей и, разбрызгивая себя на метры, разбивались о ту поверхность, к которой их притянуло. Он сделал три выстрела — столько патронов оставалось в обойме. Увиденное заставило его посинеть еще больше: «клиент» был забрызган кровью наподобие «боевой раскраски». Иной взглянул на бумажку, и четыре глаза изумленно округлились — арктурианские доллары, целых пять сотен. Подойдя к коробке с надписью «ИСКГРАВ», Блэйз выдернул нож. Вот она, туша, за голову которой — живую или мертвую, без разницы — обещан солидный денежный приз. — Я вот чего не понимаю: почему ты попёрся в салун вместо того, чтобы спокойно подкараулить борова в какой-нибудь подворотне? Во-вторых, в закрытом помещении исключен ряд эксцессов — прибытие к противнику подкрепления или вмешательство полиции. Если же луч попадает в руку, ногу или куда-то еще, кровеносные сосуды мгновенно оказываются запечатанными. По мере развития темы глаза собеседника становились всё больше. — Нет, — отрезал Троуп, чем немало удивил собеседника. Он не пойдет с охотником, в этом случае толстяку не на что рассчитывать, кроме как на несколько часов перед казнью: грязный угол в трюме и миска с отрубями. «Интересно, — думал Троуп с несвойственной ему отрешенностью, — на что эти бедолаги надеялись? Они беззаботно парили, а когда траектории пересекались, образовывали целые созвездия — разбивались на неизменно-круглые половинки, поглощали друг дружку. Заметив летящее тело — оскаленный рот, выпученные от испуга глаза (для парня, вероятно, маневры его собственного тела стали сюрпризом), Троуп опустил пистолет. В голове второго охранника, в правом виске, образовалось круглое отверстие. На «рубашке» виднелось несколько микроскопических меток. Все это время стрелок ЗНАЛ, где находится Шнайдер и что с ним происходит. Блэйз ощутил, как его притягивает к полу с все возрастающим упорством. — Что ж, похвально, хотя это в мои планы не входит». Бармен — нечто синее и многорукое — опасливо выглянул из-под столешницы. Машинально вытерев клинок о штанину, Троуп обернулся. Блэйз не горел желанием растолковывать, что, во-первых, в баре отсутствовал другой выход, а значит, Проныре некуда было деваться. Кроме того, лазер способен убить, если повредить им жизненно-важные органы. Таким образом, человек или Иной, получивший несмертельное ранение, вполне может умереть некоторое время спустя, если не озаботится остановкой кровотечения. — Осведомитель сально улыбнулся, в глазах мелькнуло уважение. Лазеры прошили Иных, не встретив ни малейшего сопротивления. В невесомости кровь образовывала блестящие красные шарики. Одна из карт, пиковый туз, задиристо вращался по вертикальной оси. Подойдя к стойке бара, Громобой достал купюру и положил рядом с кассой. — Металлические пули запросто пробивают противобластерный жилет. Без труда разрывают все, что попадается у них на пути, останавливаясь тогда, когда иссякает заряд кинетической энергии под давлением жидкостей и тканей. Зато несколько завсегдатаев распрощались с жизнями, не успев взмолиться о пощаде. Спуская курок, Громобой приносил покровителю новую жертву. Блэйз молчал, регистрируя взглядом каждое движение толстяка и «тушехранителей». Разноцветные лучи беспорядочно сверкали вокруг, причиняя Громобою не больше вреда, нежели прожектора ночных клубов.

Как-то: «Стоять», «Будьте готовы», и — «ОГОНЬ, негодяи, ОГОНЬ! Блэйз почувствовал прилив сил и энергии, а также того, что можно назвать «трудовым энтузиазмом». Здесь можно осуществлять любые, самые потаенные желания... Охотник успел сменить две обоймы, прежде чем все было кончено. Стрелок нырял, крутил кульбиты, преследуя одну-единственную цель: сделать меткий выстрел. Определенные слова, не означающие, на первый взгляд, ничего особенного, несли в себе подспудный смысл. Будучи же подвешенными над полом, когда любое движение играло против них, образуя реактивную тягу, парни превратились в сущих калек. Столы, стены, пол и потолок превратились в его персональные трамплины. Вероятно, построить правильную защиту было бы тяжело и более опытным бойцам. У него не было ни времени, ни охоты забавляться загадками.