• Casino онлайн
• Играть бесплатно в игровой автомат формоза

Игры в игровые автоматы бесплатно золото партии Vino Grad

Автор: Бронислав Баландин Название: 10000 вопросов для очень умных Год: 2006 Отрасль (жанр): Научно-популярная литература Формат: PDF Качество: Изначально электронный документ Описание: Эта книга - для людей, стремящихся расширить свой круг озор и научиться нестандартно думать, а также для людей, желающих проверить свою эрудицию и, возможно, узнать что-то новое. Словом, эта книга для всех, кому не хватает пищи для ума, кто хочет быть всесторонне образованным, кто ищет для себя новых открытий в самых разных областях знаний. Мартин Бут (1944–2004) — английский писатель и сценарист, номинант Букеровской премии (шорт-лист), автор тринадцати романов, переведенных на многие языки. Только благодаря неустанному пристрастию к деталям я до сих пор и жив. Говорят, что это испытание веры, подвиг на пути к спасению. Здесь считают, что так я зарабатываю на жизнь — рисуя бабочек и мотыльков. Точно отобразить одно из этих созданий — нелегкая задача, она требует внимания к деталям. Местами тропа не шире доски на строительных лесах, приходится ползти вверх, раскорячившись крабом и вжимаясь спиной в камень, глядя вниз, на долину и подернутые розовой дымкой горные хребты, растопыренные, словно гребень на спине дракона.

Игровые автоматы 777 – играть онлайн бесплатно, без.

Моя работа — создавать подарочную упаковку для смерти. Говорят, в ясные дни там видимость на двести километров. Смерть должна быть аккуратной, точной, как хирургический разрез. По словам местных жителей, бывают весны, когда вода окрашивается красным — это кровь святого, который жил в этой пещере отшельником, питался мхом, лишайниками и орешками пинии, что падали сверху, с нависающих над пропастью веток, а пил он только воду, сочившуюся с каменного потолка его жилища. Эта прогулка не для трусливых и не для слабонервных. Именно поэтому я — сторонник преднамеренных убийств. Смерть должна быть благородной, опрятной, безоговорочной, точной, уникальной. Это последний мазок кисти на полотне жизни, последнее цветовое пятно, довершающее картину, придающее ей совершенство. Высоко в здешних горах — речь идет об Апеннинах, становом хребте Италии, с его позвонками из первородного камня, к которым крепятся жилы и плоть Старого Света, — есть небольшая пещера, вход в которую расположен в отвесной стене над обрывом. Узкая тропа усеяна коварными камнями, а по весне, после первой оттепели, все ее двести метров превращаются в быстрый ручей, этакий наклонный желоб в сплошном массиве камня, по которому стекают талые воды — так по надрезу на коре каучукового дерева стекает смола.

Кое-где вдоль тропы растут чахлые пинии, отпрыски тех, что осеняют верхний край пропасти. Каждая разубрана, словно для религиозного праздника, клочьями паутины, похожими на полые призраки китайских фонариков. Говорят, дотронешься до такого — и сгоришь в пламени первородного греха.

Считается, что яд, содержащийся в этой паутине, блокирует дыхательные пути и удушает не хуже, чем если бы паук был размером со стервятника и сомкнул у вас на горле свои мохнатые лапы. Изумрудно-зеленые ящерицы шныряют среди опавших иголок, в камнеломке и скрюченных ветрами кустах. У этих ящерок крошечные глаза-бусинки, и не будь они такими юркими и непоседливыми, они напоминали бы брошки из драгоценного камня. Пещера имеет метров пять в глубину, а высотой она в средний человеческий рост. Каменный выступ, вытесанный по одной ее стороне, служил святому его жестким ложем. У входа в пещеру, как правило, видны остатки кострища.

Казино Royal игровые автоматы онлайн бесплатно - играть без.

Влюбленные устраивают здесь свидания — прелестное место для соития, ибо здесь можно не просто уединиться, но еще и попросить святого благословения на плотские утехи. В глубине пещеры люди, истовые в вере или просто охочие до небесных вмешательств в их мелкие повседневные дела, соорудили алтарь из бетонных блоков, неряшливо обмазанных штукатуркой. Венчают это лапидарное святилище пыльный деревянный крест и подсвечник из дешевого металла, выкрашенный золотой краской.

Каменное подножие алтаря закапано воском: никто не потрудится его отскрести. В один прекрасный день кто-нибудь объявит его священной плотью святого. Грешник постоянно взыскует знака, который дал бы ему понять, что каяться все-таки стоит. Уж я-то знаю: я сколько лет грешник и некогда был католиком.   Каждый человек хочет оставить в мире свой след, чтобы на смертном одре знать, что благодаря ему, его поступкам и помыслам мир изменился.  

Всем хватает самомнения полагать, что после их кончины люди оценят их достижения и скажут: «Вот, посмотрите. Этот человек знал, что делает, и довел дело до конца». Уважение к частной жизни — кто-то даже может назвать это скрытностью — для меня превыше всего. Будь ты даже самым убежденным нелюдимом, всегда найдутся любители подглядывать, вынюхивать, ворошить сено, откидывать его в сторону, чтобы посмотреть, а что там внизу.

Многие годы тому назад я жил в одной английской деревне и меня окружали люди, которые с мелочным тщеславием пытались напечатлеть свои инициалы на берегах реки времен. Но вы же понимаете, что мною движет не страх перед судебным преследованием. Причем занимаются этим люди, у которых нет надежды оставить даже малейший след в истории и как-то изменить окружающий мир — деревню, приход, — сколько они ни старайся. Старый полковник Седрик — он служил по бухгалтерской части, ушел в отставку в чине майора и за шесть лет войны не провоевал ни дня — дал денег на отливку пятого и шестого колоколов для довольно неважнецкой деревенской звонницы. Максимум, что им по силам, — это примазаться к чужим незамысловатым достижениям. Ну, я был с ним знаком, еще когда он купил здешний трактир», или: «Эта? Но превзошел их всех водитель местного автобуса Брайан, с его пивным брюшком и сальными волосами, зачесанными вперед, чтобы прикрыть лысеющее темя. А я ведь был с ней рядом, когда оно все случилось», или: «А я сам видел, как эту машину занесло. Паршивый поворот — давно пора с ним что-нибудь сделать».

АБЗАЦ темная башня 7. Темная башня / Кинг Стивен.

Брайан был одновременно муниципальным советником, председателем приходского совета, церковным старостой, вице-президентом Комитета по развитию при деревенской ратуше и сопрезидентом Деревенской ассоциации звонарей. Только ничего они не станут делать, и, будь я любителем заключать пари, я бы побился об заклад, что по утрам, как подморозит, на этом повороте по-прежнему визжат тормоза и на дверцах автомобилей остаются вмятины и царапины. В те времена я был рядским серебряных дел мастером, из тех, что лудят всякие чашки да горшки, а не выковывают перстни и оправляют бриллианты. Я чинил чайники, подновлял подносы, выпрямлял ложки, полировал или отливал по образцу церковную утварь. Я отирался в антикварных лавках и возле лотков, заваленных приманками для туристов. Работа была чисто ремесленная, да и я был не более чем ремесленником. Даже соответствующего образования у меня не было, разве что базовый курс токарного дела, который я прошел в мастерской при школе. Деревенские жители понятия не имели об этом бесчестном ремесле, а местный полицейский был непроходимым тупицей, которому по уму было разве что отлавливать браконьеров и похитителей яблок, а не разоблачать преступников. Его деятельность снискала ему горячее расположение полковничьего сына, завзятого охотника, владельца садов, где выращивали яблоки для производителей сидра, и питомника, где он держал фазанов на потеху себе и своим собратьям по оружию.

Тем самым констебль обеспечил себе место в истории деревни: полковник был местным летописцем, ибо являлся землевладельцем и, по своему собственному мнению, даже сквайром. Констебль навеки войдет в анналы как персонаж анекдотов о мелких правонарушениях, ибо он честно служил своему хозяину.